Читаем без скачивания Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом - Владимир Козлов

– Дедушка, ты про карманные часы говоришь? – спросил внук.

– Именно про них, их истинная цена не меньше полмиллиона зеленью.

– Не мало, – присвистнул Игнат, – так давай дед отберём их у Арона, – предложил внук.

– Это я и собираюсь сделать, но ты в это дело не суйся. Тебе это будет не по плечу. Пригласишь ко мне сейчас – же Трубу и Чомбе. Я с ними конкретно поговорю. А потом через Владыку мы их сбудем по хорошей цене.

Труба и Чомбе приехали незамедлительно к Шаху и в этот день покинули его дом в час ночи.

На следующий день Арон связавшись с утра по телефону с Колчаком, попросил его приехать к нему в магазин на другую сторону Волги. Вовка сел на переправочный теплоход. Переплыв на нём Волгу, вскоре был у ювелира.

– Твоя вещица денег больших стоит, – сказал Арон, – я вчера после работы был у вас в городе у одного знатока. Он мне цену назвал за неё серьёзную, но у него есть привычка занижать цены наполовину. Назвал он двести тысяч, то, по моему мнению, выходит, стоимость этих часов не меньше четырёх тысяч зелёных. Очень плохо, что он знает, кому эти часы принадлежат. Скользкий он человек, хоть и разбирается в антиквариате, но пройдоха известный. Он предложил мне за них двадцать тысяч. Я ему отказа не дал, но и не пообещал ничего. Дал понять, что покупателя сам найду. Вчера он мне сильно не понравился. Я еврей и человека с гадкими намерениями вижу насквозь. У него глаза горели и тряслись руки от возбуждения. Я грешным делом думал, что не выйду от него. У него пятнистая кошка огромных размеров по дому гуляет. Думаю, сейчас спустит на меня, её и скормит моё безгрешное тело дикому животному.

– Ты, что у мента Ланина был? – спросил Колчак.

– Такого я не знаю, я навестил известного коллекционера Шаха. Он по дому ездит на инвалидной коляске, но ходить может не хуже нас с тобой. Меня кстати с ним познакомила несколько лет назад твоя учительница Лара.

– Слышал я об этом Шахе, но она откуда знает этого прощелыгу.

– Этот прощелыга, как ты его называешь, купил у неё дом покойного деда, который у вас в городе называли и Рейхстагом и домом Германии. Потом он этот дом перепродал большому чиновнику из администрации области. Чиновник впоследствии помог всей его семье поставить на рельсы нужный им бизнес. Да и сейчас я думаю, оказывает Шаху не малые услуги.

– Мне так же не понятно, откуда Шах узнал, что я хозяин часов? – задумался Колчак.

– Не ломай голову, – прояснил вопрос Арон, – эти часы были у него много лет назад в руках. И по его заказу их своровал проходимец у того человека, который тебе дал часы по фамилии Иван Романович Беда. При мне лично он звонил ему.

– Совсем как в детективе, – засмеялся Вовка.

– Пока нет, но может получиться и так. Поэтому я тебе их возвращаю. Пускай временно, до нужного момента полежат в твоём укромном месте. Я брегет сфотографировал, и начну работать с покупателями прямо сразу с этого дня. Для, этого нужно неопределённое время. Я честный еврей и как найду покупателя, обязательно тебя с ним сведу. Теперь я хочу знать, после того, как ты узнал чего стоит этот раритет. – Сколько баксов ты хочешь взять за него сам?

– Арон Семёнович, как вы сработаете столько, и захочу! Но вас я не обижу! Я не жадный – свои пятьдесят процентов вы получите.

– Володя твоим ответом я доволен. Мне приятно с тобой иметь дела, хоть ты в коммерции ничего и не смыслишь. Поэтому и в будущем полагайся всегда на меня. Не верь, никогда никому, что все евреи обманщики. Мы никогда не порвём ту верёвочку, которая нам спускает шекеля и ты, прежде всего не забывай про марки. Я всегда куплю их у тебя.

– Я помню. – утвердительно мотнул головой Колчак. – Мне про это можно не напоминать.

С этими словами Вовка вышел от ювелира, положив брегет в грудной карман пиджака.

Выйдя от него, он не подозревал, что видится с Ароном в последний раз.

Назад он ехал на том – же теплоходе. Время было предобеденное, зов из глубины души напоминал своим урчанием, что пора перекусить. Колчак в буфете теплохода взял говяжий язык, бутылку ряженки и прошёл наверх кормы, облюбовав себе место на свободном диване. Он никогда не любил, кушать в непредназначенных для этих целей местах, но желудок настаивал, чтобы он немедленно приступил к трапезе. С жадностью откусив варёный язык он начал запивать его ряженкой.

– Можно мне с тобой присесть Владимир? – раздался приветливый и знакомый голос.

Вовка повернулся и увидал стоящего около себя подполковника Гридина с бутылкой пива.

– Присаживайтесь гражданин начальник, – подвинулся он, – вы же не в форме.

– С некоторых пор я уже тебе не гражданин начальник, а простой пенсионер без всяких заслуг. Ушёл на пенсию с шахматами и спиннингом.

– А, что так бедно провожают в ваших родных органов на пенсию? – спросил Колчак.

– Ну не совсем бедно дают некоторую сумму, чтобы мы могли безбедно годик пожить и позаботится о своей дальнейшей судьбе сами.

– Если бы я был президентом, я бы издал указ чтобы вам ни зарплаты, ни пенсии не выдавать. Не всем конечно, а гаишникам и таким, как Ланин.

– Ты, что так зол на милицию за свою поломанную молодость?

– Чего мне на неё злится? Может и правильно, что вы упрятали меня за колючку. Спасли от армии с дурацкой дедовщиной, где мой характер обязательно бы проявился на пару с автоматом. Пришил бы там кого – то точно, и получил бы срок на всю катушку. А так отсидел на пряниках четыре года и избавил себя от большого срока. Но благодарности милиция всё равно от меня не дождётся. Что касается лично вас, то вы её получили.

– Владимир, ты многого не знаешь. Ланин крохобор и это ни для кого в управлении секретом не является, но ты не догадываешься, как он отличился в твоём спасении на заимке. К тому – же он сейчас временно заступил на моё место.

– Знаю я всё, а спасал он ни меня, а свой дорогой спорт – байк. Он по-прежнему, думает, что мне известно, где он находится. Скоро наверно купит себе круче прежнего. Охрану себе завёл экзотическую из туркменских прерий.

– Если ты имеешь в виду гепарда, то это он ни себе его приобрел, а большому начальнику, который двигает его по служебной лестнице. Со мной Ланин откровенничает каждый день, ну и конечно советуется по многим вопросам.

Гридин допил пиво и бутылку аккуратно положил возле себя.

– Откуда у тебя такая осведомлённость про экзотику? – спросил Гридин, – можно подумать, что ты за ним следишь, а не он за тобой.

– Зачем мне он нужен, за ним следить. Ланин на виду у всего города. С шерстяной публикой якшается, объедки с их стола подгребает. Я на таких, как он начальников на зоне насмотрелся. Они псевдоблатным попки шлифовали до блеска, так, что бараки светились огнём по ночам даже при луне. А потом смотришь, какой – то зачуханный опер или начальник отряда на иномарке стал приезжать на работу.

Гридин сморщился от брошенной Вовкой фразы, так, что у него веко стала дёргаться.

– Это мне известно, но ты сам должен понять у них у всех семьи. А зарплаты, как ты наверное знаешь, не выдавались работникам правоохранительных органов годами. Жить надо каждому хочется достойно. Получилось, так будто милиция была искусственно введена властью в унизительные рамки.

– Выходит и вы прохаживались по этой унизительной тропинке? – спросил Колчак.

Гридин весело и громко рассмеялся, обратив на себя внимание других пассажиров.

– Чаек всех и пассажиров напугаете своим смехом гражданин начальник, – одёрнул его спокойно Вовка.

– Извини? – не сдержался, – оправившись от смеха, сказал Гридин. – Ты меня не обидел, а рассмешил. Владимир, я тебе же сказал, что на пенсию ушёл с шахматами под одной мышкой, а в другой руке спиннинг. У меня даже велосипеда нет. Мне лишь обидно выслушивать такие высказывания не только от добропорядочных людей о своих коллегах, но и преступных элементов. Представляешь, допрашиваем, какого нибудь мелкого жулика, а он нам в ответ. – «Вам можно жить не честно, а мне, почему нельзя?» – и ты знаешь я, что такому отвечаю? Угадай с одного раза?

– А это смотря, кто допрос ведёт, – ответил Колчак, – если Ланин то он запросто дубинкой отходит бедного жульмана, а вы, наверное, ему скажете, – воруй, но не попадайся.

– Сообразительный ты Владимир примерно так я и говорю. А твой претензионный текст в отношении моих коллег, – это негатив системы и мне трудно осуждать своих сотрудников. Понимаешь, при социализме, если у нас сотрудник пришёл в импортной сорочке на работу. Он всегда вызывал подозрение в чистоплотности своей деятельности. А сейчас ездят на работу в иномарках и массивных печатках на пальцах. Золотые браслеты и цепи прикрыты камуфляжем. Обидно! Прежде книги и фильмы создавали только о хороших милиционерах, а сейчас я сижу, каждый день в своей квартире около телевизора, как в зале ожидания и жду фильмов с передачами про плохих милиционеров. Отрадно слушать, что их выявляют, но больно слушать это ежедневно. Это фактор недостойного, я бы даже сказал, гнусного вознаграждения за труд работникам правоохранительных органов, – вот отсюда и прирост предателей в наших рядах. С такими штатами мы никогда не покончим с преступностью